Почему любая госидеология – это, скорее, зло?

Объясню через аналогию.

Морячок Папай (правильно через о, но мне так больше нравится) терпит поражение от конкурентов. Конкуренты крепки и сильны, Папай проигрывает, у него мало шансов. Но Папай не собирается легко сдаваться. И у него есть джокер в рукаве – шпинат. Странно, почему шпинат так ускоряет морячка, конечно, но тут важен результат. Дофамино- и адреномиметический эффект банки шпината переводит Папая в состояние монстра, который разбрасывает соперников по углам одной левой. В итоге Папай почивает на лаврах победителя, а вчерашние задиристые соперники грустно разбредаются в ожидании новой серии.

Так вот. Любая государственная идеология имеет прекрасный инструмент победы над идеологиями-конкурентами. Это такая баночка шпината, опустошение которой возносит госидеологию ввысь, позволяя свысока поплёвывать на незадачливых честных конкурентов. И этот шпинат – это разделение людей на хороших и плохих.

Как только государственная идеология прибегает к этому приёмчику, её популярность взмывает. Она делает настоящий рокет-джамп. И она вряд-ли откажется это сделать, ведь в противном случае шпинатный стимулятор скушает идеология-конкурент.

Любая госидеология эксплуатирует принцип разделения каких-либо объектов на категории “хороших” и “плохих”. Распространение идеологии – это, по сути, расклеивание ярлычков “это плохо” и “это хорошо”. Ярлычки эти до пошлости грубы, как груб и любой абсолютизм, однако идеологизируемую публику это более чем устраивает: в рассуждениях куда проще оперировать всего двумя категориями, нежели хотя-бы тремя.

Так появляются либералы и патриоты, правоверные и кафиры, москали и украинцы, арийцы и унтерменши, великий Китай и варвары, римляне и варвары, антисоветчики и несущие дело Ленина, братья и враги, и многие другие образцы человеческой угловатости, с бравадой называемые “патриотизм” или ещё каким гнусным идеологическим словечком.

Взгляд на жизнь сквозь чёрно-белые очки очень удобен, потому что он очень примитивен.

Очень удобно считать Путина – хорошим, а либералов – плохими. Ну а сообщения о взрывах домов в российских городах автоматически относить к проискам врагов. Очень удобно считать православного царя – хорошим, а атеистов и вольнодумцев – плохими, нехристями.

Любая идеология пытается насаждать своё “хорошее” и “плохое” с тем же усердием, с каким церковь пытается насаждать свои догматы. Идеологическое “хорошо” бесспорно и окончательно. Это табу. Сомнения в истинности которого приравнивается к предательству. Вопрос “А почему это хорошо?” присекается на корню с яростью, доступной только абсолютистам. В абсолютистском подходе такой вопрос излишен.

Бесспорность идеологических постулатов – это единственный механизм их защиты. Впрочем, он самый прочный, потому что аппелирует к врождённому забитому в людей естественным отбором инстинкту разделять особей на членов своей стаи и чужаков. Разделение это условно, но оно работает. И именно это обстоятельство более всего прельщает создателей государственной идеологии.

Однако разделение на своих и чужих – это только половина беды. Да, она создаёт основания для неприязни, однако не саму неприязнь. Этот момент следует понимать. В конце концов, если кто-то чужак, из этого никак не следует, что его обязательно надо уничтожать. В конце концов, не все в России обожают негров. Однако мало кто, за исключением редких воспалённых радикалов, горит желанием негров убивать.

Но здесь есть один момент. Разделение на своих и чужих создаёт для госидеологов сильный соблазн. А именно, воспользоваться этим разделением в своих корыстных целях. Для этого надо сделать сам-собой напрашивающийся шаг – объявить “чужих” врагами. На которых можно свалить все свои ошибки правления. Ловлей которых можно отвлечь дикую публику от изъянов собственной персоны. И взбудораженные народные массы кинутся под пули, начнут строчить доносы или громить неугодных по первой команде “фас” от правящей верхушки.

Это называется патриотизм, свидомость или ещё как. Это что-то подаваемое в красивой героической обёртке. Но по сути, это манипуляции народными массами при помощи грубой но верной игры на стадном инстинкте в своих корыстных целях.

Патриотизм может быть полезен в армии, например, в военное время при обороне от захватчиков. Но когда патриотизм навязчиво прививают мирному обществу, то я считаю это извращением.

У патриотизма нет никаких достоверных, доступнх для практической проверки критериев. Поэтому найти грань, до которой патриотизм, а после которой – уже кровожадное безумие, невозможно.

Путь от госидеологии до ловли врагов заказан и избит. Госидеология стремится скатиться к разделению на своих и чужих, разделение на своих и чужих скатывается к конфликтам. Поэтому любая госидеология – потенциальный источник конфликтов.

Обладатели промытых мозгов не в состоянии рефлексировать свой стадный инстинкт и много чего ещё, однако с охотой берут в руки стволы.

Толпа ненасына и кровава. Ну и поиски врагов запросто перерастают в гражданские войны, захваты территорий, геноциды или ГУЛАГ.

Такое любимое доставшееся людям с палеолита развлечение – пускать под нож себе подобных во славу собственного роя.

Поэтому чем больше у человека святого, тем с большей охотой он застрелит неверного. Чем больше боевик ИГИЛ любит аллаха, тем с большим упоением он разрежет глотки как можно большему числу египетских христиан.

Остерегайтесь святош и патриотов. Это те люди с перекошенным сознанием, которые могут принести вам физический вред из-за вживлённых в их животные мозги идей.

И вот она тёмная сторона патриотизма.

Однако есть ещё кое-что. Это не было показано в мультике про Папая, однако вытекает из фармакологии. Это развитие толерантности.

Идеологический шпинат теряет популярность. Всё больше людей отказываются принимать средневековый наркотик патриотизма, потому что он уже не оказывает никакого достойного современности эффекта. Как правильно сказал Шоппенгауэр, “убогий человек, не имеющий ничего, чем бы он мог гордиться, хватается за единственное возможное и гордится нацией, к которой он принадлежит.” Так вот. С развитием общества, количество людей, подверженных средневековой дремучей идеологии патриотизма, становится всё меньше. Потому что на первый план выходят достижения. Коим идеологические сказки про великую родину только мешают. Потому что вынуждают поверившего в них постоянно их защищать, искать врагов, мстить им, вместо того, чтобы развивать себя.

От родины бывает очень удобно отказаться. Это делает жизнь менее обременительной.

Однако далеко не все ещё выросли из липких пелёнок патриотизма и особенного пути. Госидеология с её правыми и неправыми – это всё ещё несомненный фактор дестабилизации общества. Но чем менее идеологизировано общество, тем труднее оно скатится в кровь, резню, ловлю врагов и гражданскую войну.